Большая частота психогенных галлюцинаторных расстройств у больных с последствиями черепно-мозговых травм была отмечена еще в период первой мировой войны. Случаи острого зрительного и слухового галлюциноза, содержание которого составляли различные моменты боя, описали А. В. Гервер (1915), С. Н. Давиденков (1915), Rossy и Lhermitte (1915). А. Г. Иванов-Смоленский (1920), анализируя аналогичные наблюдения, отметил интенсивный, чувственный тон слуховых и зрительных образов, их яркость и сценоподобность.
В период Великой Отечественной войны эти данные были подтверждены В. А. Гиляровским (1946) и другими исследователями.

Психогенное сумеречное помрачение сознания с галлюцинозом описали также J. Andersen, H. Laerum (1980), Н. Е. Refsum, Ch. Astrup (1982), R. Degkwitz (1985).
В нашей практике истерический галлюциноз в качестве ведущего психогенного синдрома в структуре реактивных психозов обнаружен у 28 больных. Благоприятной почвой для его возникновения были посттравматические психопатоподобные состояния истероформного типа.

Согласно нашим клиническим наблюдениям, эта форма психогенной реакции отличалась особой остротой развития. Клиническая симптоматика развертывается на фоне глубокого аффективного сужения или сумеречного расстройства сознания. Галлюцинаторные переживания характеризуются ярким чувственным тоном, образностью, пластичностью, сценоподобностью, быстрой изменчивостью, порой калейдосколичностью.

Типично сочетание зрительных и слуховых галлюцинаций, содержание которых тесно связано с реальной психотравмирующей ситуацией, отражает ее в прямом или негативном виде. Больные видят сцены суда, допроса, сурового наказания, потерпевших, эпизоды прошлой жизни. Некоторые пациенты вновь переживают ситуацию, имевшую место в момент получения травмы головы (военные сцены, обстоятельства несчастного случая).

Среди слуховых обманов преобладают вербальные. Больные слышат голос следователя, крики и плач своих близких, угрозы в свой адрес. Нередко «голоса» носят контрастный характер: одни оправдывают, защищают больного, сообщают о скором освобождении, другие обвиняют, угрожают, предрекают гибель.

Аффективное состояние больных изменчиво и соответствует содержанию галлюцинаторных образов. Однако в целом доминирует страх, особенно выраженный у больных с эпилептиформным травматическим синдромом. В этих случаях (2 человека) расстройства сознания были наиболее глубоки, приближались к делириозно-сумеречному типу, напоминая истерический делирий, описанный К. Birnbaum.

Другой особенностью у этих лиц была полиморфность расстройств восприятия, включавших не только слуховые и зрительные галлюцинации, но и отдельные тактильные обманы, а также расстройства схемы тела. У больных с церебрастеническими состояниями преобладали вербальные галлюцинации. Расстройства сознания у них были менее глубокими, заболевание имело тенденцию к затяжному течению.

В остальных случаях течение психогении чаще было недлительным. При переводе в стационар отмечалось быстрое обратное развитие психогенной симптоматики. Однако на фоне постреактивной астении еще долгое время сохранялись явления эйдетизма, легкость развития парейдолий, вербальные иллюзии, гипнагогические слуховые обманы, которые нередко аггравировались больными.

Таким образом, в отличие от ранее рассмотренных форм истерических реактивных состояний, психогенная симптоматика в рамках истерического галлюциноза сохраняла дифференцированность, образность и яркость. Роль травматической патологии головного мозга здесь заключалась преимущественно в облегчении развития галлюцинаторных расстройств.

- Читать далее "Влияние травмы на истерический психоз. Корреляция травмы и истерического психоза"