Больная К., 1932 года рождения. По характеру замкнутая, малообщительная, застенчивая. Окончила 8 классов и художественный техникум. Работала художницей на шелкокомбинате. В январе 1957 г. попросила перевести ее на более легкую работу, жаловалась, что у нее болит голова, ей трудно работать, «трудно соображать». В марте 1957 г. больную оставил любимый человек, женившийся на се подруге. С этого момента она стала пропускать работу, либо сидела на работе бесцельно, ничего не делая.

Заявляла, что окружающие показывают на нее пальцами и делают жестами «презрительные знаки», говорят в ее адрес оскорбительные слова. Ночью почти не спала, иногда подбегала к окну и, открыв его, начинала громко рыдать. Не пускала в комнату своих подруг (больная жила в общежитии). Госпитализирована в психиатрическую больницу. Была насторожена, недоверчива, молча лежала в постели, почти не отвечая на вопросы. Диссимулировала свои болезненные расстройства. Испытывала щекочуще-покалывающее ощущение в половых органах, считала, что кто-то на них «влияет», сообщала, что слышит голоса, говорящие «плохое».

Ей казалось, что к ней все плохо относятся и сотрудники подговорили работников больницы презирать ее. Получила курс лечения длительно-прерывистым сном и аминазином (3,2 г), но эффекта не было. Затем больной была проведена инсулинокоматозная терапия (12 ком). С начала июля сообщила, что у нее «проясняется в голове».

Стала живее, активнее, начала расспрашивать о своем здоровье, исчезли бред и галлюцинации, но рассудительного отношения к ним не было. Выписана 29.07.1958 с диагнозом «шизофрения».

Дома вела себя хорошо, вернулась к работе и довольно успешно с ней справлялась. С конца октября 1958 г. возникло ухудшение состояния: стала злобной, перестала работать, не отвечала на вопросы, лежала в своей комнате, говорила, что на работе ей «приписывают какого-то Кольку», что над ней смеются. Вновь была госпитализирована в психиатрическую больницу 24.10.1958 г. В отделении была недоступна контакту, проявляла активный негативизм. К чему-то прислушивалась, неадекватно смеялась, настороженно оглядывала подходивших, задерживала пищу во рту, стала неопрятна.

Периодически бывала возбуждена, бранилась, требовала, чтобы ее «перестали насиловать», «выбросили отраву», кому-то отвечала. Амииозиитерапия внутримышечно (4,5 г) эффекта не дала. После инсулинокоматозного лечения (24 комы), 3 ЭКТ-припадков с конца мая 1959 г. состояние улучшилось. Затем состояние несколько ухудшилось, но спустя неделю вновь улучшилось с выходом из психоза, но с неполностью рассудительным к нему отношением. Выписана 04.06.1959 домой с диагнозом «шизофрения». Дома была внешне упорядочена, вернулась на работу, однако нормы не выполняла. Почти ни с кем не разговаривала, хотя на вопросы отвечала правильно. После работы никуда из общежития не выходила.

В дальнейшем у больной с марта 1960 г. по декабрь 1968 г. отмечалось 9 рецидивов заболевания. В 6 из них отмечались бредовые идеи отравления, воздействия, преследования, отношения, слуховые, вкусовые и обонятельные галлюцинации, злобность, негативизм, манерная дурашливость. В 3 рецидивах наблюдались чисто кататонические расстройства. Появлению рецидивов предшествовал период общей слабости, головной боли и бессонницы. Затем у больной стала нарастать вначале вялость, безразличие, затем мышечная заторможенность.

Больная лежала неподвижно в постели, обнаруживались явления восковой гибкости, сальность лица, феномены «хоботка» и «лестницы». Ела из рук персонала. Выраженного негативизма не обнаруживала. Все эти явления развивались при отсутствии определенной соматоневрологической патологии. Временами у нее исчезал мутизм и тогда удавалось получить односложненые ответы. При этом бредово-галлюцинаторных явлений выявить не удавалось. При проведении барбамилового растормаживания 5 % раствором барбамила (8 мл) исчезли явления двигательно-речевой скованности и больная сообщила, что ей трудно двигаться и говорить, но галлюцинаторно-бредовые явления у себя отрицала и в поведении их не обнаруживала.

Те же данные отмечены у больной при выходах из указанных ступорозных состояний после инсулинотерапии глубокими гипогликемическими дозами (до 70 ЕД) с последующей аминазинотерапией (3,3 и 3,2 г).

В ремиссиях заболевания выраженно нарастали апатико-диссоциативные изменения, манерность, эмоциональное уплощение, вялость, безынициативность. В качестве поддерживающего лечения применяли в основном стелазин (трифтазин), галоперидол, френолон, пропазин, элениум. В рецидивах болезни кроме указанных нейролептических препаратов получала также лиоген. С 1966 г. больная не работает, получает пенсию.

- Читать далее "Шизофазические рецидивы шизофрении. Кататония и гебефрения изменчиво-переходного варианта шизофрении."